Комо посмотрел на животное со странным выражением темныхглаз.

– Котенок заболел? – спросил Комо.

– Не стой здесь и не задавай глупых вопросов, – нетерпеливосказала тетя Матильда. – Ты сам видишь, что заболел. Выполняй, что велела миссХелен. Отправляйся за одеялом.

– Хорошо, мадам.

Хелен быстро поправила шляпу перед зеркалом, а затемсклонилась над котенком.

– Не подходи к нему, – предупредила тетя Матильда. – Ненравится мне его вид.

– Что с тобой, Эмберайс? – ласково спросила девушка.

Глаза котенка смотрели в одну точку. При звуке голоса Хеленон слегка пошевелился, словно пытался повернуть к ней голову. Это движениеснова вызвало судороги, на этот раз еще более сильные.

Когда Комо появился с одеялом, Хелен услышала шаги накрыльце, и распахнулась дверь. Дядя Хелен, Джеральд Шор, пересек прихожую иоказался в гостиной, на ходу снимая шляпу и плащ.

– Привет всем, – весело поздоровался он. – В чем дело?

Его низкий голос всегда звучал спокойно и уверенно.

Ему никогда не приходилось его повышать, тем не менее всевсегда слышали, что он говорит, независимо от размеров помещения.

– Эмберайс заболел, – сообщила Хелен.

– Что с ним случилось?

– Мы не знаем. У него судороги. Я сейчас отвезу его кветеринару. Я… Комо, помоги мне обернуть котенка одеялом. Осторожно, чтобы онне укусил тебя.

Они уложили животное на одеяло. Хелен прижала к себенеподвижное маленькое тельце и, направляясь к двери, почувствовала, как оноснова содрогнулось.

– Я тебя отвезу, – предложил Джеральд Шор. – Я поведу машину,а ты будешь держать его на руках.

– Кот уже поцарапал Хелен, – заявила Матильда.

– Я продезинфицировала ранки, – объяснила девушка.

– Коты приходят в бешенство точно так же, как и собаки, –настаивала Матильда.

Улыбающийся Комо кивнул:

– Припадки. У кошек случаются припадки. Очень типичныйкошачий припадок.

Хелен повернулась к дяде Джеральду:

– Поехали. Пожалуйста, давайте не будем терять время.

Матильда Шор обратилась к слуге:

– Комо, у меня снова закончился портер. Отправляйся в городна рынок и купи мне шесть бутылок. Не беспокой меня, когда вернешься. Я полежудо ужина. Хелен, не переживай так из-за своего кота. Найди более достойныйобъект для привязанности. А теперь все уезжайте.

Матильда Шор зашла в спальню и захлопнула за собой дверь.

– Поехали, Хелен, – с симпатией в голосе позвал дядяДжеральд.

Хелен внезапно вспомнила о телефонном звонке. Странно, ноона совсем о нем забыла, разволновавшись из-за Эмберайса. Теперь он казалсянереальным, трудно было поверить, что он вообще состоялся. Дядя Франклин? Кактолько отвезет котенка к ветеринару, она тут же свяжется с Перри Мейсоном.

Джеральд Шор никогда не обладал талантом делать деньги, какего брат. Вернее, удерживать их у себя. Богатство Франклина постоянноувеличивалось, он целенаправленно шел к осуществлению своих целей и умелсказать «нет», если требовалось. Джеральд же всегда легко их тратил,руководствуясь теорией «дешево досталось – легко потерялось». До тысячадевятьсот двадцать девятого года он считал себя богатым человеком, а тут он занесколько недель лишился всего своего имущества. У него осталась толькоадвокатская практика, превратившаяся в единственный источник средств ксуществованию.

Переход оказался болезненным. До этого времени он не бралсяза дела, в которые вовлечены небольшие суммы, требовал от клиентов заранеедоговариваться о встрече, занимался только случаями, которые его интересовали.А теперь сложилась такая ситуация, что он готов был взяться за что угодно, лишьбы получить гонорар.

Прижимая котенка к себе и чувствуя, как судороги сотрясаютмаленькое тельце, Хелен с благодарностью думала о дяде Джеральде, наиболеепонимающем и полном сочувствия человеке из всех, кого она знала. Интересно, аон всегда был таким? Он не ожесточился после неудач и трудностей. Казалось, чтопосле трагедии двадцать девятого года он даже стал более мягким и терпимым, чемраньше. В то время как тетя Матильда хотела поскорее избавиться от котенка,дядя Джеральд мгновенно понял, что животному необходима помощь, и забыл о правилахдорожного движения. Через несколько минут Эмберайс оказался в руках опытноговетеринара.

Доктор Блейкли быстро осмотрел котенка и протянул руку зашприцем.

– Он… он случайно не впал в бешенство? – с беспокойствомспросила Хелен.

– Скорее всего, это яд, – ответил ветеринар. – Подержите егоголову. Крепко держите шею и плечи. Не отпускайте, если начнет вырываться.

Доктор Блейкли ввел иглу, впрыснул нужное количестволекарства, вынул иглу и заявил:

– Мы временно поместим его вот в эту клетку. Его сейчасвырвет – выйдет все, что есть в желудке. Таким образом мы избавимся отоставшегося яда. Вы давно заметили первые симптомы?

– Пять или десять минут назад. Дорога сюда отняла минутытри… Наверное, десять минут назад.

– Тогда у нас неплохие шансы, – решил доктор. – Какойхорошенький. Надеюсь, что нам удастся его спасти.

– Вы считаете, что это яд?

– Думаю, да. Процедура лечения крайне неприятна. Вампокажется, что животное страдает еще сильнее, чем раньше. Наверное, вам лучшеподождать в приемной. Если мне потребуется ваша помощь, я вас позову.

Ветеринар достал пару толстых резиновых перчаток.

– Вы уверены, что мы не можем как-то помочь? – уточнилаХелен.

Он покачал головой.

– Через несколько минут я сам выйду к вам. Котенок играл водворе?

– Нет. Вернее, я точно не помню. Однако мне кажется, что онвсе время оставался в гостиной.

– Выйдите, пожалуйста, в приемную, – повторил свою просьбудоктор Блейкли.

Джеральд Шор опустился в кресло в приемной, вынул сигару изкармана жилетки, откусил кончик и зажег спичку. Пламя, прикрываемое ладонью,осветило черты его лица: высокий лоб, изрезанный морщинами, добрые глаза, вуголках которых тоже было много морщинок, и резко очерченную линию губ.

– Пока мы ничего предпринять не в состоянии, Хелен, –обратился он к племяннице. – Сиди и жди.

Они молчали несколько минут. Мысли Хелен перескакивали состранного телефонного звонка на Эмберайса, а затем снова на дядю Франклина.Несмотря на то что дядя Франклин просил ее молчать, девушке страшно хотелосьподелиться с дядей Джеральдом, но она колебалась. Дядя Джеральд ушел в себя,явно размышляя над какой-то проблемой, для чего требовалась полная внутренняяконцентрация.